Название: Утро в Ферелдене
Фандом: Dragon age
Размер: Мини
Пейринг/Персонажи: Каллен/ж Тревельен
Жанры:Романтика, Ангст, Флафф, Драма, Фэнтези, Повседневность, Hurt/comfort, ER (Established Relationship)
Рейтинг: PG-13
Статус:закончен
Описание:
События после «Священного совета». Каллен со своей женой приезжают на заслуженный отдых в Ферелден. Небольшое затишье, перед тем как снова броситься в бой. Время расслабиться, а значит можно перевести дух и подумать над тем, что будет дальше. Каллен, Эмилия Тревельен и мабари.
Посвящение:
Всем тем, кому приходила в голову мысль о том, что все проделанное было напрасно. Когда просто хочется, положить голову на чье-то плечо, болтать ногами, наслаждаться природой и как следует выговориться.
Публикация на других ресурсах:
только с разрешения. Пишите, не кусаюсь. на фикбуке ficbook.net/readfic/3786643
Примечания автора:
Местами флафф, местами драма…не знаю накатило.
Давно хочу добраться до Тревельен и Каллена. Особенно после того как прошла «Чужака», все не получается. Потому, как пишу большую предысторию об Эмилии Тревельен.
ficbook.net/readfic/2901528
Поэтому решила написать нечто маленькое. Не мастер по коротким зарисовкам, поэтому для меня это в новинку.
Эмилия Тревельен:
5.firepic.org/5/images/2015-07/09/67bc8md3jo3q....
5.firepic.org/5/images/2015-07/09/bqfwoaiw94c8....
5.firepic.org/5/images/2015-07/09/2d527n1kcoxw....
Счастье для многих становится тяжёлым испытанием: вдруг появилось, что терять! Это только со стороны кажется, будто быть счастливым легче, чем несчастным, а на деле часто выходит наоборот.
Макс Фрай
Можно привыкнуть к тому, что пробуждаешься рано в казарме под крик: «Подъём!» Ёще с ранних лет свыкаешься с тем, что барабанящий по крыше дождь или раскат грома в силах заставить тебя подскочить на кровати. Глаза могут внезапно открыться посреди ночи, и тебе покажется, что быстрый ритм собственного сердца мешает уснуть. Да, это прозвучит странно, но даже к кошмарам можно относиться как к чему-то привычному и обыденному.
К чему точно нельзя привыкнуть, так это к собачьей лапе, которая внезапно наваливается на твоё бедро. Судя по силе давления, оказываемой на небольшой участок твоего тела, складывается впечатление, что мабари решил перенести весь свой вес лишь на одну конечность. Да именно на ту, что в данный момент продавливает бедро. Но это не самое страшное. Хуже, когда собачья лапа соскальзывает на живот и…
Нет! Каллен вскрикнул от боли и резко перевернулся. Мабари, нисколько не расстроенный непостоянством своей «подставки для лап», спрыгнул с кровати и понесся в сторону хозяйки.
Говорят, собака выбирает себе одного владельца. В случае Каллена с Эмилией трудно было определить, кому именно пёс отдал своё сердце и верность. Никто из них ранее не имел собаки. Мабари наверняка это чувствовал и терпеливо относился к некоторым оплошностям горе-хозяев.
Эмилия громко вздохнула. Каллен представил себе, как она разочарованно покачала головой. Живя бок о бок с другим человеком, ловишь себя на мысли, что иногда можешь предсказать его реакцию, мимику или жесты.
Каллен знал, что меньше всего Эмилия хотела разбудить своего мужа. Поэтому бывший храмовник молча перевернулся на живот, притворившись, что туша мабари нисколько не помешала его желанию видеть сны дальше.
Дверь аккуратно закрылась, Эмилия и пёс удалились.
Каллен повернулся на спину и посмотрел на деревянный потолок. Опасность быть раскрытым миновала.
Ранняя побудка – общая привычка, годами выработанная как бывшим храмовником, так и бывшей чародейкой оствикского Круга. В Скайхолде же работало простое правило: чем раньше встал, тем быстрее приступишь к делам, количество которых в итоге нисколько не уменьшится, как бы рано ты не просыпался.
В доме Мии Каллен позволял себе ранее невиданную роскошь – возможность поваляться в кровати.
Каждому нужен островок спокойствия. Когда-то бывший Рыцарь-капитан думал, что для него этим местом была Церковь. Но он ошибался. Конечно, молитвы и вера успокаивали, но настоящее умиротворение Каллен почувствовал, оказавшись рядом с сестрой и её семьёй. Воспоминания обрели новую силу. Детские, глупые, наивные и очень чистые. Перед глазами то и дело появлялось всё то светлое, что случилось до того, как в разуме храмовника покопался демон. Тварь оставила шрам, а взрастил на том месте ненависть уже сам Каллен, не без помощи Мередит и ей подобных, конечно же.
В доме Мии он смог по-настоящему расслабиться. Даже мигрень, казалось бы, мучила Каллена не так сильно, как раньше.
А вот с Эмилией дело обстояло не так радужно. Внешне она, конечно же, была спокойна. Чародейка улыбалась, иногда шутила, охотно отвечала на вопросы Мии. Терпела, когда её в очередной раз просили рассказать о битве с Корифеем, штурме Адаманта и прочих «подвигах».
Безмятежность на лице Эмилии не сумела ослепить лишь Каллена.
Бывший храмовник провел с ней несколько лет, чтобы научиться видеть под всем тем ворохом титулов и образов живую женщину. Внешнее спокойствие часто скрывало под собой сомнение. Эмилия могла действовать по обстоятельствам, а могла очень долго обдумывать своё решение, пытаясь просчитать все возможные последствия.
Другие же видели лишь лидера, ведущего их вперед и сохраняющего спокойствие. Даже когда происходящее вокруг переваливало за все рамки нормального, вроде древнего магистра Тевинтера, дракона, похожего на Архидемона, и все в таком же духе.
Друзья видели в Эмилии ту, что всегда готова выслушать, помочь или поучаствовать в полубезумной выходке.
Каллен научился смотреть сквозь оболочку Инквизитора и видеть человека, испытывающего боль. Например, когда Эмилия не могла с помощью одной руки справиться с застёжками на одежде. Когда чародейка писала на бумаге, а вторая рука, которую она всё ещё чувствовала, отчаянно хотела поправить лист. Когда девушка не могла совладать с длинными каштановыми локонами, которые приходилось собирать в пучок. Один раз Эмилия даже схватилась за нож, чтобы обрезать волосы, из-за того, что пряди выбились из причёски и упали на глаза. Слава Создателю, чародейка передумала и отложила кинжал в сторону.
Беспомощность. Вот, что сводило её с ума. Инквизитор, Вестница Андрасте, а некогда - старшая чародейка оствикского Круга теперь не справлялась с одеждой и волосами.
Легко ли это,лишиться руки, а потом, как ни в чем не бывало, вернуться на Священный совет и принять решение?
Беспомощность убивает. Каллену было знакомо это чувство. Давным-давно, в ферелденском Круге, он смотрел, как демоны рвали на части его друзей, и ничего не мог с этим поделать. Бессилие породило ненависть к магам, которая медленно сжирала его на протяжении многих лет.
Но он смог искоренить в себе это чувство. Это не было сиюминутным озарением: отпусти и всё станет хорошо. Нет. Это была долгая работа над собой.
В итоге он полюбил чародейку, и она стала его женой. У Создателя всё же есть чувство юмора.
Каллен не хотел, чтобы бессилие Эмилии превратилось в ненависть. Он должен был ей помочь. Ведь когда-то, точно так же, чародейка пришла к бывшему храмовнику и всего лишь несколькими словами смогла вернуть его веру в то, что он сильнее, чем проклятая зависимость. Теперь пришло время Каллену вернуть долг.
Бывший храмовник встал с кровати и оделся. С одной стороны, Каллен уважал желание Эмилии побыть одной, с другой стороны, Каллен твердо вознамерился поговорить обо всем, что бы не оставлять её в одиночку сражаться с собственным бессилием.
Слава Создателю, Эмилия ушла не так уж далеко от дома. Каллен нашел свою жену на небольшой поляне. Чародейка упражнялась с длинной увесистой палкой. Она переучивалась. Все те движения, что раньше легко и свободно выполнялись с помощью двух рук, теперь нужно было проделать всего одной.
Пёс радостно обнюхивал кусты. Неподалеку журчала вода в ручье. На траве все еще поблескивала роса. Природа в Ферелдене была всегда по-особому прекрасна.
За всю свою жизнь Каллен повидал немало тренировок в Круге. Он наблюдал за движениями и заклятиями учеников, магов и старших чародеев. В общем, даже не будучи магом, храмовник мог отличить умелого мага от зелёного новичка.
А ещё Каллену довелось видеть Эмилию в бою и её годами отточенные и уверенные движения во время сражений.
Сейчас ему казалось, что он наблюдает за совершенно другой женщиной. Эмилия двигалась медленно и местами очень неловко. Палка, которая заменяла посох, перевешивала из-за того, что её приходилось держать одной рукой.
Эмилия тоже не была в восторге от своих успехов. Её синие глаза горели решимостью пробовать ещё и ещё. К сожалению, новые попытки не увенчались успехом. Такое бывает в процессе обучения, упираешься в невидимую стену и все ни как не можешь её преодолеть. С упорством идёшь на штурм, когда, возможно, надо просто обойти преграду.
Каллен решил, что пора вмешаться.
- Если ты пришел отлавливать отступниц, то вынуждена разочаровать, – произнесла Эмилия. – Я вряд ли смогу стать достойным противником Рыцарю-капитану.
Каллен поморщился, он не любил когда вспоминали его киркволльское звание. То был другой человек.
Сарказм в тоне Эмилии не предвещал лёгкого разговора.
- Пёс всё-таки разбудил тебя, – покачала головой чародейка, разминая плечи.
- Может, «всё-таки» придумаем ему имя, – Каллен посмотрел на собаку, которая высунув язык, рассекала заросли, заставляя усевшихся в них птиц разлетаться в разные стороны.
Хоть кто-то в полной мере наслаждается окружающей обстановкой.
- Я могу дать тебе пару уроков для мечников, – внезапно предложил Каллен.
- Ну да, шрамы и увечья не идут чародейкам, а воинов они украшают, – фыркнула Эмилия.
- Ранения не к лицу никому! – отрезал Каллен.
Это прозвучало слишком резко, словно воздушная пощечина. Бывший храмовник мог так разговаривать с назойливым канцером Родериком, но не своей женой.
- Прости, – короткое слово вырвалось у обоих участников беседы одновременно.
Затем они улыбнулись друг другу. Синие глаза Эмилии смягчились. Утренний лед между ними растаял.
- Ты всерьёз хочешь обучить меня фехтованию? – спросила чародейка, наблюдая затем, как Каллен подбирает с земли палку.
- Тебе нужно подкачать правую руку и упражнения для мечников идеально для этого подойдут. Только найди себе палку-меч короче этой.
- Ну, ладно. Только не проси меня в ответ научить тебя швыряться огнем.
Это было занимательно. Закончилось всё тем, что оба, запыхавшиеся и вспотевшие, отложили «тренировочные мечи» в сторону и уселись рядом на берегу ручья.
Каллен и Эмилия закатили штанины и опустили ноги в воду. Благо солнце немного поднялось, и та уже не была такой холодной. С травы ушла вся роса, так что можно было не бояться промочить одежду, сидя на ней.
Вот так картина: Инквизитор и Командор в простецких рубахах и закатанных штанах болтают ногами в ручье.
Каллен глубоко вздохнул. Его охватило чувство приятной усталости. Не той, изнуряющей, после которой хочется камнем упасть на кровать.
Нет. Его утомленность умиротворяла. Она побуждала сидеть, восстанавливать дыхание, прислушиваться к журчанию воды и ни о чём не думать.
Каштановая прядь Эмилии выбилась из прически и прилипла к вспотевшей щеке. Каллен бережно убрал волосы с белоснежной кожи. Это послужило поводом, чтобы поцеловать её и приобнять.
- Для новичка совсем неплохо, – улыбнулся бывший храмовник. – Судя по всему, кто-то до меня дал тебе пару уроков по основным вещам: стойке и защите.
- Немного Кассандра, а до этого несколько храмовников, с которыми я ехала из Оствика, – пояснила Эмилия.
- Погоди, тебя научили держать меч храмовники? – с сомнением переспросил Каллен.
- Да, и это долгая история, – отмахнулась чародейка.
Эмилия замолчала. Она положила голову на плечо Каллену. Он очень не хотел нарушать идиллию, но должен был довести дело до конца.
- Проблема ведь не только в твоем неумении сражаться с посохом в одной руке.
Эмилия приподняла голову, вздохнула и опустила взгляд, словно вода могла помочь ей подобрать нужные слова.
- Не только. Просто я немного не в своей тарелке здесь.
- В смысле?
- У тебя отличная семья. Правда. Я вижу, как ты счастлив. Просто всё это не для меня. Понимаешь, я столько всего пережила. Во время путешествия из Оствика в Убежище насмотрелась на жуткие вещи, которые принесла с собой война. В Инквизиции большинство из того, с чем мы сталкивались, выходило за рамки «нормального». Из-за этого мне кажется, что этот дом в Ферелдене – сон. Люди каждый день говорят об обыденных вещах: о посеве, поголовье друффало, о детях, сплетнях с соседнего двора. Словно два года назад здесь ничего и не произошло, а шрам на небе - всего лишь игра лучей солнца с облаками.
- Цепляться за привычное, делать то, что делал всегда, – это лишь защитная реакция.
- Но мир меняется, и это нельзя игнорировать, – покачала головой Эмилия.
- Не думай об этом, просто попытайся расслабиться.
- Я не могу закрыть глаза и солгать себе, что ничего не было. И что это не повлияло на меня.
- Послушай, когда-то в Киркволле я думал также, – произнес Каллен. – Я разорвал связи со всеми, кого знал в Ферелдене. Даже когда Мия сумела найти меня, первое время я игнорировал ее письма. А потом, медленно и постепенно я смог переступить через все это. Есть шрамы, которые остаются на всю жизнь, но есть и множество поправимых вещей, главное, чтобы ты этого захотела.
- Как я могу спокойно отдыхать, зная о планах Соласа, – покачала головой Эмилия. – Ты видел письма Лелианы, по всем признакам, Фен’Харел во всю…
- Эмилия, – прервал ее Каллен. – Ты живой человек. Ты не можешь, вылезая из одной бездны тут же нырять в другую.
- Да, я понимаю. Рука – это не такая уж большая плата за всё... всё это. Но дело не только в ней. Каллен, я никогда не была наивной. Но в какой-то момент Инквизиция сделала меня такой, заставила поверить, что мы творим нечто важное, и люди хотят присоединиться к нам, чтобы помочь. Что все то, что мы сделаем, не забудется, не исчезнет. А стоило бреши закрыться, как всё вернулись на свои места. Инквизиция была влиятельной и мощной организацией, поэтому понадобилось несколько лет, прежде чем политики смогли вцепиться нам в горло.
Вот, наконец, разговор приблизился к тому, что по-настоящему мучило чародейку. Эмилия должна была выплеснуть весь тот яд, что отравлял её сердце, наружу.
- Ты слишком строга к себе.
Каллен поймал себя на мысли, что когда-то эту же фразу сказала ему Эмилия.
- Я долбанный Инквизитор. Быть строгой к себе моя обязанность, – несмотря на резкий смысл, её голос был спокоен. – Меня обманывали и предавали до этого. Я думала, что не наступлю на те же грабли снова или что боль уже не будет такой сильной. А что ещё хуже: я уважаю Соласа за желание спасти свой народ. Всех. Вне зависимости от того, живут они в кланах или в эльфинаже, верят в своих Долийских богов или в Андрасте. А люди готовы разорвать друг друга из-за границы куска земли, денег или какой-то исторической глупости. Даже если ты десять раз спасешь мир, политики всё равно начнут копаться в том, на чьей территории находятся твои люди, чье государство ты поддерживаешь и так далее.
- Люди просто не верят в бескорыстные добрые дела.
- Я знаю, – хмыкнула Эмилия, – но все равно мне больно.
- Это нормально. Но боль не должна уничтожить тебя изнутри. Поэтому вот мой приказ: ты должна расслабиться и быть счастлива, пока мы здесь, – напутственно произнес Каллен.
- О, приказ, значит, уже не «просьба друга»?
- Именно. Это очень сложное задание и оно потребует от тебя намного больше усилий, чем нужно для того, чтобы бросать огненные заклятия в Древних магистров.
- Создатель, я люблю, когда ты позволяешь себе быть чуть менее серьезным, чем обычно, – в синих глазах появился блеск.
- Я серьезен. Быть счастливым совсем не так просто, – вздохнул Каллен.
- Особенно когда пытаешься спасти мир. История учит нас, что герои, обычно, заканчивают плохо.
- Поэтому, когда мы разберемся с Соласом, мы навсегда закончим со спасением мира.
- Удалимся на покой? – уточнила Эмилия.
- Попробуем найти место, где ты будешь в своей тарелке.
- Тогда уж, где нам обоим будет хорошо, – улыбнулась чародейка. – Я люблю тебя.
В этот раз инициативу взяла на себя Эмилия. Она приблизила своё лицо к Каллену. Карие и синие глаза встретились, словно их обладатели пытались объединиться не только физически, но и духовно.
В этот момент в ручей обрушилось четвероногое стихийное бедствие. Пёс радостно гавкнул и принялся отряхиваться. Чуть было не случившийся поцелуй Эмилии и Каллена был окончательно прерван брызгами. Они попытались отодвинуться, но это им не помогло. В итоге рубахи обоих начали липнуть к телу из-за воды.
- Пока подумаем над менее важными, чем спасение мира, вещами, – произнесла чародейка, пытаясь скрутить и выжать край рубахи.
- Как отучить пса запрыгивать на кровать, – усмехнулся Каллен.
- Начнём с того что, наконец, дадим ему имя, — улыбнулась Эмилия.
P.S. Если кто знает, как здесь правильно оформлять или есть ли какие-то правила?
Фандом: Dragon age
Размер: Мини
Пейринг/Персонажи: Каллен/ж Тревельен
Жанры:Романтика, Ангст, Флафф, Драма, Фэнтези, Повседневность, Hurt/comfort, ER (Established Relationship)
Рейтинг: PG-13
Статус:закончен
Описание:
События после «Священного совета». Каллен со своей женой приезжают на заслуженный отдых в Ферелден. Небольшое затишье, перед тем как снова броситься в бой. Время расслабиться, а значит можно перевести дух и подумать над тем, что будет дальше. Каллен, Эмилия Тревельен и мабари.
Посвящение:
Всем тем, кому приходила в голову мысль о том, что все проделанное было напрасно. Когда просто хочется, положить голову на чье-то плечо, болтать ногами, наслаждаться природой и как следует выговориться.
Публикация на других ресурсах:
только с разрешения. Пишите, не кусаюсь. на фикбуке ficbook.net/readfic/3786643
Примечания автора:
Местами флафф, местами драма…не знаю накатило.
Давно хочу добраться до Тревельен и Каллена. Особенно после того как прошла «Чужака», все не получается. Потому, как пишу большую предысторию об Эмилии Тревельен.
ficbook.net/readfic/2901528
Поэтому решила написать нечто маленькое. Не мастер по коротким зарисовкам, поэтому для меня это в новинку.
Эмилия Тревельен:
5.firepic.org/5/images/2015-07/09/67bc8md3jo3q....
5.firepic.org/5/images/2015-07/09/bqfwoaiw94c8....
5.firepic.org/5/images/2015-07/09/2d527n1kcoxw....
Утро в Ферелдене
Утро в Ферелдене
Счастье для многих становится тяжёлым испытанием: вдруг появилось, что терять! Это только со стороны кажется, будто быть счастливым легче, чем несчастным, а на деле часто выходит наоборот.
Макс Фрай
Можно привыкнуть к тому, что пробуждаешься рано в казарме под крик: «Подъём!» Ёще с ранних лет свыкаешься с тем, что барабанящий по крыше дождь или раскат грома в силах заставить тебя подскочить на кровати. Глаза могут внезапно открыться посреди ночи, и тебе покажется, что быстрый ритм собственного сердца мешает уснуть. Да, это прозвучит странно, но даже к кошмарам можно относиться как к чему-то привычному и обыденному.
К чему точно нельзя привыкнуть, так это к собачьей лапе, которая внезапно наваливается на твоё бедро. Судя по силе давления, оказываемой на небольшой участок твоего тела, складывается впечатление, что мабари решил перенести весь свой вес лишь на одну конечность. Да именно на ту, что в данный момент продавливает бедро. Но это не самое страшное. Хуже, когда собачья лапа соскальзывает на живот и…
Нет! Каллен вскрикнул от боли и резко перевернулся. Мабари, нисколько не расстроенный непостоянством своей «подставки для лап», спрыгнул с кровати и понесся в сторону хозяйки.
Говорят, собака выбирает себе одного владельца. В случае Каллена с Эмилией трудно было определить, кому именно пёс отдал своё сердце и верность. Никто из них ранее не имел собаки. Мабари наверняка это чувствовал и терпеливо относился к некоторым оплошностям горе-хозяев.
Эмилия громко вздохнула. Каллен представил себе, как она разочарованно покачала головой. Живя бок о бок с другим человеком, ловишь себя на мысли, что иногда можешь предсказать его реакцию, мимику или жесты.
Каллен знал, что меньше всего Эмилия хотела разбудить своего мужа. Поэтому бывший храмовник молча перевернулся на живот, притворившись, что туша мабари нисколько не помешала его желанию видеть сны дальше.
Дверь аккуратно закрылась, Эмилия и пёс удалились.
Каллен повернулся на спину и посмотрел на деревянный потолок. Опасность быть раскрытым миновала.
Ранняя побудка – общая привычка, годами выработанная как бывшим храмовником, так и бывшей чародейкой оствикского Круга. В Скайхолде же работало простое правило: чем раньше встал, тем быстрее приступишь к делам, количество которых в итоге нисколько не уменьшится, как бы рано ты не просыпался.
В доме Мии Каллен позволял себе ранее невиданную роскошь – возможность поваляться в кровати.
Каждому нужен островок спокойствия. Когда-то бывший Рыцарь-капитан думал, что для него этим местом была Церковь. Но он ошибался. Конечно, молитвы и вера успокаивали, но настоящее умиротворение Каллен почувствовал, оказавшись рядом с сестрой и её семьёй. Воспоминания обрели новую силу. Детские, глупые, наивные и очень чистые. Перед глазами то и дело появлялось всё то светлое, что случилось до того, как в разуме храмовника покопался демон. Тварь оставила шрам, а взрастил на том месте ненависть уже сам Каллен, не без помощи Мередит и ей подобных, конечно же.
В доме Мии он смог по-настоящему расслабиться. Даже мигрень, казалось бы, мучила Каллена не так сильно, как раньше.
А вот с Эмилией дело обстояло не так радужно. Внешне она, конечно же, была спокойна. Чародейка улыбалась, иногда шутила, охотно отвечала на вопросы Мии. Терпела, когда её в очередной раз просили рассказать о битве с Корифеем, штурме Адаманта и прочих «подвигах».
Безмятежность на лице Эмилии не сумела ослепить лишь Каллена.
Бывший храмовник провел с ней несколько лет, чтобы научиться видеть под всем тем ворохом титулов и образов живую женщину. Внешнее спокойствие часто скрывало под собой сомнение. Эмилия могла действовать по обстоятельствам, а могла очень долго обдумывать своё решение, пытаясь просчитать все возможные последствия.
Другие же видели лишь лидера, ведущего их вперед и сохраняющего спокойствие. Даже когда происходящее вокруг переваливало за все рамки нормального, вроде древнего магистра Тевинтера, дракона, похожего на Архидемона, и все в таком же духе.
Друзья видели в Эмилии ту, что всегда готова выслушать, помочь или поучаствовать в полубезумной выходке.
Каллен научился смотреть сквозь оболочку Инквизитора и видеть человека, испытывающего боль. Например, когда Эмилия не могла с помощью одной руки справиться с застёжками на одежде. Когда чародейка писала на бумаге, а вторая рука, которую она всё ещё чувствовала, отчаянно хотела поправить лист. Когда девушка не могла совладать с длинными каштановыми локонами, которые приходилось собирать в пучок. Один раз Эмилия даже схватилась за нож, чтобы обрезать волосы, из-за того, что пряди выбились из причёски и упали на глаза. Слава Создателю, чародейка передумала и отложила кинжал в сторону.
Беспомощность. Вот, что сводило её с ума. Инквизитор, Вестница Андрасте, а некогда - старшая чародейка оствикского Круга теперь не справлялась с одеждой и волосами.
Легко ли это,лишиться руки, а потом, как ни в чем не бывало, вернуться на Священный совет и принять решение?
Беспомощность убивает. Каллену было знакомо это чувство. Давным-давно, в ферелденском Круге, он смотрел, как демоны рвали на части его друзей, и ничего не мог с этим поделать. Бессилие породило ненависть к магам, которая медленно сжирала его на протяжении многих лет.
Но он смог искоренить в себе это чувство. Это не было сиюминутным озарением: отпусти и всё станет хорошо. Нет. Это была долгая работа над собой.
В итоге он полюбил чародейку, и она стала его женой. У Создателя всё же есть чувство юмора.
Каллен не хотел, чтобы бессилие Эмилии превратилось в ненависть. Он должен был ей помочь. Ведь когда-то, точно так же, чародейка пришла к бывшему храмовнику и всего лишь несколькими словами смогла вернуть его веру в то, что он сильнее, чем проклятая зависимость. Теперь пришло время Каллену вернуть долг.
Бывший храмовник встал с кровати и оделся. С одной стороны, Каллен уважал желание Эмилии побыть одной, с другой стороны, Каллен твердо вознамерился поговорить обо всем, что бы не оставлять её в одиночку сражаться с собственным бессилием.
Слава Создателю, Эмилия ушла не так уж далеко от дома. Каллен нашел свою жену на небольшой поляне. Чародейка упражнялась с длинной увесистой палкой. Она переучивалась. Все те движения, что раньше легко и свободно выполнялись с помощью двух рук, теперь нужно было проделать всего одной.
Пёс радостно обнюхивал кусты. Неподалеку журчала вода в ручье. На траве все еще поблескивала роса. Природа в Ферелдене была всегда по-особому прекрасна.
За всю свою жизнь Каллен повидал немало тренировок в Круге. Он наблюдал за движениями и заклятиями учеников, магов и старших чародеев. В общем, даже не будучи магом, храмовник мог отличить умелого мага от зелёного новичка.
А ещё Каллену довелось видеть Эмилию в бою и её годами отточенные и уверенные движения во время сражений.
Сейчас ему казалось, что он наблюдает за совершенно другой женщиной. Эмилия двигалась медленно и местами очень неловко. Палка, которая заменяла посох, перевешивала из-за того, что её приходилось держать одной рукой.
Эмилия тоже не была в восторге от своих успехов. Её синие глаза горели решимостью пробовать ещё и ещё. К сожалению, новые попытки не увенчались успехом. Такое бывает в процессе обучения, упираешься в невидимую стену и все ни как не можешь её преодолеть. С упорством идёшь на штурм, когда, возможно, надо просто обойти преграду.
Каллен решил, что пора вмешаться.
- Если ты пришел отлавливать отступниц, то вынуждена разочаровать, – произнесла Эмилия. – Я вряд ли смогу стать достойным противником Рыцарю-капитану.
Каллен поморщился, он не любил когда вспоминали его киркволльское звание. То был другой человек.
Сарказм в тоне Эмилии не предвещал лёгкого разговора.
- Пёс всё-таки разбудил тебя, – покачала головой чародейка, разминая плечи.
- Может, «всё-таки» придумаем ему имя, – Каллен посмотрел на собаку, которая высунув язык, рассекала заросли, заставляя усевшихся в них птиц разлетаться в разные стороны.
Хоть кто-то в полной мере наслаждается окружающей обстановкой.
- Я могу дать тебе пару уроков для мечников, – внезапно предложил Каллен.
- Ну да, шрамы и увечья не идут чародейкам, а воинов они украшают, – фыркнула Эмилия.
- Ранения не к лицу никому! – отрезал Каллен.
Это прозвучало слишком резко, словно воздушная пощечина. Бывший храмовник мог так разговаривать с назойливым канцером Родериком, но не своей женой.
- Прости, – короткое слово вырвалось у обоих участников беседы одновременно.
Затем они улыбнулись друг другу. Синие глаза Эмилии смягчились. Утренний лед между ними растаял.
- Ты всерьёз хочешь обучить меня фехтованию? – спросила чародейка, наблюдая затем, как Каллен подбирает с земли палку.
- Тебе нужно подкачать правую руку и упражнения для мечников идеально для этого подойдут. Только найди себе палку-меч короче этой.
- Ну, ладно. Только не проси меня в ответ научить тебя швыряться огнем.
Это было занимательно. Закончилось всё тем, что оба, запыхавшиеся и вспотевшие, отложили «тренировочные мечи» в сторону и уселись рядом на берегу ручья.
Каллен и Эмилия закатили штанины и опустили ноги в воду. Благо солнце немного поднялось, и та уже не была такой холодной. С травы ушла вся роса, так что можно было не бояться промочить одежду, сидя на ней.
Вот так картина: Инквизитор и Командор в простецких рубахах и закатанных штанах болтают ногами в ручье.
Каллен глубоко вздохнул. Его охватило чувство приятной усталости. Не той, изнуряющей, после которой хочется камнем упасть на кровать.
Нет. Его утомленность умиротворяла. Она побуждала сидеть, восстанавливать дыхание, прислушиваться к журчанию воды и ни о чём не думать.
Каштановая прядь Эмилии выбилась из прически и прилипла к вспотевшей щеке. Каллен бережно убрал волосы с белоснежной кожи. Это послужило поводом, чтобы поцеловать её и приобнять.
- Для новичка совсем неплохо, – улыбнулся бывший храмовник. – Судя по всему, кто-то до меня дал тебе пару уроков по основным вещам: стойке и защите.
- Немного Кассандра, а до этого несколько храмовников, с которыми я ехала из Оствика, – пояснила Эмилия.
- Погоди, тебя научили держать меч храмовники? – с сомнением переспросил Каллен.
- Да, и это долгая история, – отмахнулась чародейка.
Эмилия замолчала. Она положила голову на плечо Каллену. Он очень не хотел нарушать идиллию, но должен был довести дело до конца.
- Проблема ведь не только в твоем неумении сражаться с посохом в одной руке.
Эмилия приподняла голову, вздохнула и опустила взгляд, словно вода могла помочь ей подобрать нужные слова.
- Не только. Просто я немного не в своей тарелке здесь.
- В смысле?
- У тебя отличная семья. Правда. Я вижу, как ты счастлив. Просто всё это не для меня. Понимаешь, я столько всего пережила. Во время путешествия из Оствика в Убежище насмотрелась на жуткие вещи, которые принесла с собой война. В Инквизиции большинство из того, с чем мы сталкивались, выходило за рамки «нормального». Из-за этого мне кажется, что этот дом в Ферелдене – сон. Люди каждый день говорят об обыденных вещах: о посеве, поголовье друффало, о детях, сплетнях с соседнего двора. Словно два года назад здесь ничего и не произошло, а шрам на небе - всего лишь игра лучей солнца с облаками.
- Цепляться за привычное, делать то, что делал всегда, – это лишь защитная реакция.
- Но мир меняется, и это нельзя игнорировать, – покачала головой Эмилия.
- Не думай об этом, просто попытайся расслабиться.
- Я не могу закрыть глаза и солгать себе, что ничего не было. И что это не повлияло на меня.
- Послушай, когда-то в Киркволле я думал также, – произнес Каллен. – Я разорвал связи со всеми, кого знал в Ферелдене. Даже когда Мия сумела найти меня, первое время я игнорировал ее письма. А потом, медленно и постепенно я смог переступить через все это. Есть шрамы, которые остаются на всю жизнь, но есть и множество поправимых вещей, главное, чтобы ты этого захотела.
- Как я могу спокойно отдыхать, зная о планах Соласа, – покачала головой Эмилия. – Ты видел письма Лелианы, по всем признакам, Фен’Харел во всю…
- Эмилия, – прервал ее Каллен. – Ты живой человек. Ты не можешь, вылезая из одной бездны тут же нырять в другую.
- Да, я понимаю. Рука – это не такая уж большая плата за всё... всё это. Но дело не только в ней. Каллен, я никогда не была наивной. Но в какой-то момент Инквизиция сделала меня такой, заставила поверить, что мы творим нечто важное, и люди хотят присоединиться к нам, чтобы помочь. Что все то, что мы сделаем, не забудется, не исчезнет. А стоило бреши закрыться, как всё вернулись на свои места. Инквизиция была влиятельной и мощной организацией, поэтому понадобилось несколько лет, прежде чем политики смогли вцепиться нам в горло.
Вот, наконец, разговор приблизился к тому, что по-настоящему мучило чародейку. Эмилия должна была выплеснуть весь тот яд, что отравлял её сердце, наружу.
- Ты слишком строга к себе.
Каллен поймал себя на мысли, что когда-то эту же фразу сказала ему Эмилия.
- Я долбанный Инквизитор. Быть строгой к себе моя обязанность, – несмотря на резкий смысл, её голос был спокоен. – Меня обманывали и предавали до этого. Я думала, что не наступлю на те же грабли снова или что боль уже не будет такой сильной. А что ещё хуже: я уважаю Соласа за желание спасти свой народ. Всех. Вне зависимости от того, живут они в кланах или в эльфинаже, верят в своих Долийских богов или в Андрасте. А люди готовы разорвать друг друга из-за границы куска земли, денег или какой-то исторической глупости. Даже если ты десять раз спасешь мир, политики всё равно начнут копаться в том, на чьей территории находятся твои люди, чье государство ты поддерживаешь и так далее.
- Люди просто не верят в бескорыстные добрые дела.
- Я знаю, – хмыкнула Эмилия, – но все равно мне больно.
- Это нормально. Но боль не должна уничтожить тебя изнутри. Поэтому вот мой приказ: ты должна расслабиться и быть счастлива, пока мы здесь, – напутственно произнес Каллен.
- О, приказ, значит, уже не «просьба друга»?
- Именно. Это очень сложное задание и оно потребует от тебя намного больше усилий, чем нужно для того, чтобы бросать огненные заклятия в Древних магистров.
- Создатель, я люблю, когда ты позволяешь себе быть чуть менее серьезным, чем обычно, – в синих глазах появился блеск.
- Я серьезен. Быть счастливым совсем не так просто, – вздохнул Каллен.
- Особенно когда пытаешься спасти мир. История учит нас, что герои, обычно, заканчивают плохо.
- Поэтому, когда мы разберемся с Соласом, мы навсегда закончим со спасением мира.
- Удалимся на покой? – уточнила Эмилия.
- Попробуем найти место, где ты будешь в своей тарелке.
- Тогда уж, где нам обоим будет хорошо, – улыбнулась чародейка. – Я люблю тебя.
В этот раз инициативу взяла на себя Эмилия. Она приблизила своё лицо к Каллену. Карие и синие глаза встретились, словно их обладатели пытались объединиться не только физически, но и духовно.
В этот момент в ручей обрушилось четвероногое стихийное бедствие. Пёс радостно гавкнул и принялся отряхиваться. Чуть было не случившийся поцелуй Эмилии и Каллена был окончательно прерван брызгами. Они попытались отодвинуться, но это им не помогло. В итоге рубахи обоих начали липнуть к телу из-за воды.
- Пока подумаем над менее важными, чем спасение мира, вещами, – произнесла чародейка, пытаясь скрутить и выжать край рубахи.
- Как отучить пса запрыгивать на кровать, – усмехнулся Каллен.
- Начнём с того что, наконец, дадим ему имя, — улыбнулась Эмилия.
P.S. Если кто знает, как здесь правильно оформлять или есть ли какие-то правила?
@темы: Каллен, Dragon age, фанфик, романтика, Тревельян